Армянский текст русской поэзии

вдрызг,
И посреди шатра в беспамятстве лег нагой.
И на заре, погружённый в глубокий сон,
Праведник пьяный предательски был оскоплён, —
Горе какое, какая боль и позор!
Всё Арарат запомнил — и до сих пор
Розов от Ноевой крови заснеженный склон...

Лиснянская И. Л. Арарат (из апокрифа) // Шкатулка: в которой стихи и проза. М.: Русскiй мiръ, 2006. С. 141.

О, армянская земля,
Мученица наша!
Вот опять идет весна,
Где же дети, девы?
Гладь озерная ясна.
Где, армяне, где вы?
Горе озеро таит,
Кости в поле тлеют.
Хлеб несобранный лежит,
Новый хлеб не сеют.
Там, где был приют красы,
Сельской

Городецкий С. М.. Арчак («С каждым утром тополя…»). 1918

назначенный судьбою,
Приспел, ударил, прогремел:
Злодейству наступил предел.
Тогда под сенью Арарата
Жилище было Ардоата:
Блистал он некогда в боях.
Горя к Армении любовь,
Всегда рад жертвовать был кровью
И памятник воздвиг в сердцах.
Потом с детьми, с супругой нежной,

Глинка С. Н. Две повести в стихах, подчерпнутые из древних армянских летописей. Сочинение Сергея Глинки. М. : типография Лазаревых ин-та Восточных языков, 1831. С. 27‒41.

прогреться,
И возникает вдали Арарат
В арке Чаренца.
Он предстает в ледяном серебре,
Полон отваги,
Вдруг о другой нам напомнив горе,—
О Муса-Даге.
Этот почти что светящийся лед
Раннего часа,
Кажется, будто бы только и ждет
Кисти Минаса.
Над

Матусовский М. Л.Арка Чаренца // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.327.

Кладка древнего храма на каждой горе, –
вот где славно устроились мёртвые души.
Вот и всё, любопытный, о древней поре:
кто-то жил, кто-то строил и кто-то

Черешня В. С. Армения / В. С. Черешня // Шепот Акакия. М. : Алетейя, 2008.

Куда судьба меня направила?
В какой далекий скудный край?
Она сомненья не оставила,
что здесь поблизости был рай.
Армения! Горя от жалости,
читал я повесть лет твоих.
Я шел в горах и от усталости
не мог произнести мой стих.

Василенко В. М. Армения // Меценат и мир. №49‒52. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/49-52/vasilenko2.htm (дата обращения 09.12.2023).

и реки
Без страха переплыву!
К приснившимся мне наяву нагорьям
Опять я приду, опять,
Я с ними не стану делиться горем,
Ни плакать, ни тосковать...
Я буду армянские песни слушать,
Встречать над Зангу зарю
И на волоске висящую душу
Сухой

Звягинцева В. К.. Армянская песня

Здесь шахиншах охотился с гепардом
И агарянин угрожал горам.
Не раз вставало горе над Гегардом,
Мы войско собирать не успевали
И в камне прорубили крепость-храм.
И кочевали мы, и торговали,
И

Липкин С. И. Армянский храм // Избранные стихотворения. М.: Время, 2008. С. 231–232.

О, сколько горя и страданий
Народ несчастный перенес!
Им нет ни счету, ни названий
В бездонном море жутких слез...
Любовью страстною к

Барановский Я. Армянскому народу // Русские писатели об Армении: Сборник / Сост. С. Арешян, Н. Туманян. Ереван: Арменгиз, 1946. С. 101.

10.

Бок свой погреет усталый старик
Там, у горячих персидских предгорий…
Тщетно! вновь с севера ветер возник,
Веет с России метелями… Горе!
Злобно подымет старик-исполин
Дряхлые воды, — ударит с размаху,
Кинет суда по простору пучин…
То-то матросы натерпятся страху!
Помнит

Брюсов В. Я. Баку // В.Я. Брюсов. Собр. сочинений: В 7 т. М.: Худож. лит., 1973. Т.2. С. 238–239.

11.

Посреди армянского пейзажа,
посреди Армянского нагорья
медленный Евфрат.
Глаз не колют пепел, кровь и сажа.
Ни тебе картин людского горя,
ни гееннских врат.
Всё минуло. Тополиным пухом
притрусило, яблоневым цветом
занесло, и, зол,
кто-то врёт: армян в пустыню пёхом

Кубатьян Г. Берег Евфрата // Дружба народов. 2021. № 10. С. 147–148.

12.

каждом дне, как в далеких веках,
Сын любимый высокого Лори,
Он читал, чтоб поведать в стихах
И армянскую радость и горе.
В пропотелой коросте сукна
Я приехал из дымного Вана,
Где в развалинах тлела страна,
Дорогая душе Туманяна.
Сын его,

Городецкий Сергей Митрофанович. Беседа с Ованесом Туманяном

13.

ни брат твой, ни сосед на ней
погибнуть не рискуют. Незнакомых
людей, конечно, тоже жаль, но в мире
так много горя, что жалеть чужих
ты продолжаешь, но уже с прохладцей,
уже в стихи свои впускаешь шутки,
и несколько пейзажных зарисовок,

Вольфсон Б. И. Чужая война // Сетевой научно-культурологический журнал RELGA. 2020. №10 (378). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=6420&level1=main&level2=articles (дата обращения ‒ 25.03.23)

14.

в любви.
Но всё это вдруг может оборваться,
когда война, как зверь, тебя настигнет,
и ты поймёшь, что нет чужого горя
и нет чужой войны, и закричишь
от ужаса и боли, но твой крик
за громом взрывов вряд ли кто

15.

редко.
Неужели нам не свидеться,
Ты ли не была мне рада,
Как ты там, моя провидица,
Под снегами Арарата?
Столько горя перемогшую,
Велика твоя обида,
Окликаю как оглохшую, —
Все мы дети геноцида.

Корин Г. А. Добрая моя Армения [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://poemata.ru/poets/korin-grigoriy/dobraya-moya-armeniya/

16.

из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.
Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал –
Горе наше брал он на себя.
Только – балагуря, тараторя –
Всё грустнее становился мим,
Потому что груз чужого горя
По привычке

Высоцкий В. С. Енгибарову от зрителей // Владимир Высоцкий. Собрание сочинений в одном томе. М. : Эксмо, 2011 С. 391‒393.

17.

ничего не делал –
Горе наше брал он на себя.
Только – балагуря, тараторя –
Всё грустнее становился мим,
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим.
Тяжелы печали, ощутимы –
Шут сгибался в световом кольце,
Делались всё горше пантомимы,
И – морщины

18.

пантомиме
Заигрался – и переиграл.
Он застыл – не где-то, не за морем –
Возле нас, как бы прилёг, устав, –
Первый клоун захлебнулся горем,
Просто сил своих не рассчитав.
Я шагал вперёд неукротимо,
Но успев склониться перед ним.
Этот трюк уже не пантомима:

19.

древний гул,
когда бежала раненая тварь,
и вражий стяг над берегом швырнул
у входа в храм – Ашот, Железный царь.
Отведал горя Чёрный монастырь,
когда пришёл забвенья горький год,
когда умолкли говоры святынь
и глуби оскудели вещих вод!...
Очнётся ли израненный

Гацко-Славацкий Р. В. Горное море // Портал «Стихи.ру». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://stihi.ru/2021/02/18/6451 (дата обращения – 25.03.2023)

20.

всех тоской души томим.
Он вспомнил вновь заветный берег Вана —
И встала вновь Армения пред ним.
И вспомнил он, как, горем истомленный.
Он поклялся всей славою отцов
Будить умы в отчизне угнетенной
И не щадить безжалостных врагов!
Его призыв могучею

Веселовсикй Ю. А. Из поэмы «Думы армянского народа» // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 25–26.

21.

нет!
Каждый час мы можем зверских фесок ждать, —
Головы все сложим, будешь ты страдать...
Все сожгут, разграбят, скроются... и вновь
Горя нам прибавят, и польется кровь!..
Но дождешься, сын мой, ты иной судьбы!
Ты расти и думай о путях борьбы!

Кротков С. П. Колыбельная песня Армянки // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 107–108.

22.

Нет, тысячу статеров
Я обещал. Что Царь сказал, то свято.
Иди, Еврей, но больше никогда
Мне на глаза не попадайся! Горе,
Кто моему народу предречет
Судьбу такую! О, родной народ!
Молю богов, — да будешь ты счастливей!
Еврея уводят. Царь остается

Брюсов В. Я.. МОЛЕНИЕ ЦАРЯ

23.

десятой…
без счёта –
бездетной семейной паре.
Почти через год
одна из олив приумножила род –
библейские матери юны.
Отец Микаэл –
сердце горе – и вновь запевал.
Плакать, просить и клянчить – не уставал.
Скольких вымолил,
скольких детей крестить успевал!

Климова Г. Д. Монастырь в Татеве / Г. Д. Климова // Сказуемое несовершенного вида. Избранные стихотворения. Ставрополь : «Ставролит», 2020. Серия «На Кавказе». С. 121.

24.

Как мы, Армения, расстались:
Другие цепи дымных гор
Передо мною расступались,
Иная красила заря
Туманные пути земные,
И ближним заревом горя,
Светили мне глаза иные.
Но ржавый блеск внезапных скал,
Рывок дороги под мотором
Незванно мне напоминал
Тебя в тот

Снегова И. А.. Не раз менялось все с тех пор…

25.

мы бросимся в бой
Дружной, сплоченной гурьбой!
Миг нам дается судьбой!
Вспомни, товарищ, как песни мать пела!
Сердце сжималось от горя тоской,
Рана зажить ведь еще не успела,-
Рану нанес враг жестокой рукой!
Враг ее силой куда-то увлек...
Видел ты

Кротков С. П, Песня армянской дружины // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 106.

26.

темным на сердце легло
Отгоревшее страшное детство его,
Но открыто, как небо, как небо светло,
Буйной зрелости праздничное торжество.
Незабытое горе младенческих лет,
Дни турецкой резни и далекий пожар —
Все оружием кованым сделал поэт
И родному народу принес его в

Звягинцева В. К.. Портрет поэта

27.

Отец на зов судьбы идет!
И лишь тогда очнулась мать
И стала жалобно стонать,
Дочурку к сердцу прижимать
И лаской горе унимать:
Не плач, голубка! Мне поверь —
Погибнет враг наш, лютый зверь!
Нам Бог откроет к счастью дверь!
С надеждой

Кротков С. П. Прощанье // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 108–109.

28.

Над армянской деревней
Редеет туман...
От Москвы вдалеке
Пью я этот рассвет,
Вдалеке-налегке,
С малой тяжестью лет.
Свет, вполнеба горя,
Мне кричит: выходи!
Это только заря,
День еще впереди!
Целый день без конца —
Путь, зовущий гонца.
Сколько в нем

Снегова И. А.. Рехан («Камень рыж и обветрен…»)

29.

живой водою,
В их самоцветной глубине
Прекрасное и молодое
Лицо в слезах смеялось мне.
В слезах от счастья, не от горя;
Былого горя нет следа,
Века отхлынули, как море,
Ушли, как горькая вода.
И песнь росла, как горный город,
Занесший

Державин В. В. Саз ашуга // Из кавказской тетради / Знамя. 1940. № 4/5. С. 57.

30.

В их самоцветной глубине
Прекрасное и молодое
Лицо в слезах смеялось мне.
В слезах от счастья, не от горя;
Былого горя нет следа,
Века отхлынули, как море,
Ушли, как горькая вода.
И песнь росла, как горный город,
Занесший кровли в

Державин В. В. Саз ашуга // Из кавказской тетради / Знамя. 1940. № 4/5. С. 57.

31.

Сосна на утесе, сосна
С глухими стихиями споря,
Кровавую чашу до дна
Испила великого горя.
Великого горя веков
С расцветом своим и упадком,
Противясь восточным повадкам
Коварных по сути врагов.
Сосна на утесе в

Юпп М. Е. Сосна на утесе // Арагаст. №1 (8). 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/8-aragast/yupp.htm (дата обращения 09.12.2023).

32.

33.

И стены армянского храма.
Кое-что уцелело. Кое-где серебром
Иконы белеют в уборе.
Но Господи! Господи! что за разгром!
Калое ужасное горе!
Разбитая люстра лежит на полу,
Сквозят паутины волокна,
И свет золотистый роняют во мглу
Большие разбитые окна.
Уродливо боком

Кулебякин А. П. Старый Ван // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 49‒52.

34.

смотрят святые со стен
И шепчут с упреком во взоре:
Все злоба, все мерзость, могила и тлен,
Безумие, ужас и горе! —
Мечеть: сочетание мглы и лучей,
Громада обширного свода,
По фризам узоры цветных кирпичей,
Колончатый портик у входа.
Изгиб мавританский

35.

предстали перед ними,
Как ожившие камни их нагорья.
С тех пор и камни были порой подвижны,
И люди каменели от горя.
С тех пор здесь сменилось много народов.
Где вы каппадокийцы, где конелюбивые лидийцы?
Где несмысленные галаты?
Позабылась слава былых

Титов Г. В. Стихи об Армении. Из личного архива автора.

36.

мною было.
Хоть вязь Маштоца нелегка,
Я и ее освою вскоре.
Но и без знанья языка
Мне так открыто это горе.
Стараясь Бога не смущать,
Они без мольб бредут устало,
В домашних туфлях и плащах,
В том, в чем несчастье

Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 123.

37.

У самого неба, в краю, чей окраинный свет
любовь мою к миру священно венчает и множит,
есть памятник горю – и странный его силуэт
раздумье сулит и нигде повториться не может.
Подъем к нему долог, как приготовленье души,
им

Чичибабин Б. А. Третий Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 309.

38.

и реквиема Комитаса
он сложен народом, в ком сердце рассудка умней,
чьи тонкие свечи в обугленном храме дымятся.
Есть памятник горю в излюбленной Богом стране,
где зреют гранаты и кроткие овцы пасутся, –
он дорог народу и тем он дороже втройне,

Чичибабин Б. А. Третий Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 309.

39.

звезды горели над морем.
Чуть шатаясь от сладкого хмеля скитаний,
По приморскому саду мы медленно шли.
Вдруг обрушились чьим-то отчаянным горем
Странный ропот, безудержность горьких рыданий.
Мы решили, что это летят журавли.
Я такого еще никогда не слыхала,
Затряслись фонари

Звягинцева В. К.. Тунисская ночь

40.

Когда твои руки подарили мне маленький дикий гранат,
сорванный с корявой ветки,
я увидела кровь, струящуюся сквозь пальцы.
Одичавшее от горя и одиночества гранатовое дерево
у развалин дома хранит урожай даже зимой,
ожидая своего хозяина.
Крепкие плоды не падают на

Ресурс?

41.

Душа, огромная как море,
Дыша, как ветер над вулканом,
Вдыхает огненное горе
Над разоренным раем, Ваном.
Какое жертвенное счастье,
Какое сладкое мученье
В народной гибели участье,
С тенями скорбными общенье!
Еще

Городецкий С. Ван // Стихотворения и поэмы. Л. : Советский писатель, 1974. С. 319.

42.

Тобою
Этой кистью говорил?
Кто с надеждой и мольбою
Образ Твой боготворил?
Сколько слез Ты осушила?
Сколько слабых подняла?
Сколько горя потушила?
Сколько радостей дала?
И теперь в забытом соре
Я нашел Твой лик святой
С вечной ласкою во взоре,

Кулебякин А. П. Варагский монастырь // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 88‒93.

43.

теперь в забытом соре
Я нашел Твой лик святой
С вечной ласкою во взоре,
С вечной юной красотой.
В этом горе и разгроме
Злой рукой оскорблена,
В разоренном Божьем доме
Уцелела Ты одна.
И с иконы обветшалой,
Тайны прошлого храня,

44.

и былое.
Не знаю, своими глазами,
Другими ли вижу я горы,
Но взгляд застилает слезами,
И слезы мои не от горя.
Стремительно и многоцветно
Проносится время земное,
И все, что люблю беззаветно, —
Со мною, навеки со мною.

Звягинцева В. К.. Веселая свежесть рассвета…

45.

ему гармонию галактик
Загородил Нагорный Карабах
Как будто бы в земных страстей раздоре
У восклицанья: «Дальше не пройти!» —
Отчаянно заговорило горе
Страстей и судеб Млечного Пути.
Вселенная его заботой шире
Становится для всех в кипящей мгле.
Жизнь — без конца! И —

Дудин М. А.. Виктору Амазасповичу Амбарцумяну

46.

я,
Она в стихах рассеяна повсюду.
Я просто очень благодарна чуду,
Сияющему радостью и грустью,
Я благодарна жизни даже в горе
За изобилие земных свиданий...
Я не могу писать воспоминаний —
Ковшом никак не вычерпаешь моря.

Звягинцева В. К.. Вместо мемуаров

47.

Лил дождь на постель — потолок протекал,
Но в холоде, в горе бездомном, в болезни
Горели вы верою в полный накал,
Военные песни, военные песни.
Отброшу нарядные книги стихов,
Заслышав простые

Звягинцева В. К.. Военные песни. Р. Ованесяну

48.

кругом
непогодь сволочная,
лужи под сапогом,
лес посреди Европы,
топи, шаткая гать,
степь, и поля, и тропы,
коими не шагать,
горе-сельцо с конторой,
город, в каком не жить, –
только земля, которой
надобно послужить.

Кубатьян Г. И. Воспоминанье о карауле // Г. Кубатьян. Зона заплыва: Книга стихов. Ереван: Наири, 1990. С. 43–44.

49.

камения с гор
знамением скорбных начал, –
прости мне, что я о тебе до сих пор
еще ничего не сказал.
Армения, горе твое от ума,
ты – боли еврейской двойник, –
я сдуну с тебя облака и туман,
я пил из фонтанов твоих.

Чичибабин Б. А. Второй Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С.307–308.

50.

этот страх
И подробности всех преступлений,
Даже клочья дешевых рубах,
оголивших девичьи колени.
Груды детских игрушек и книг,
Все пропахшие горем и дымом.
И под взглядами женщин седых
Очень страшно вставать подсудимым.
Как юстицей заведено,
Говорит прокурор и защита…
И

Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 117–118.

51.

на невзгоду,
Спасем народу жизнь, свободу!
Армения, родная сторона!
За что, когда ты заслужила,
Что так страдать осуждена,
Что столько горя пережила,
Отдавши все, чем дорожила?
Теперь что станется с тобой?
Мы страстно ждем: придет то время,
Когда не будешь

Кротков С. П. За что? //Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 109–110.

52.

Славный витязь в поход отправляется,
И печалью томим, перед домом своим
Он с невестой своею прощается.
И рыдает она, своим горем полна,
И струятся обильные слезы:
Он уедет в поход, его турок убьет, —
Разлетайтесь же, юности грезы.
Витязь
Ты не

Веселовский Ю. А. За родину // Юрий Веселовский и армянская литература / Давтян А. М. Ереван. Айстан, 1970. С. 286–288.

53.

глазами!
светлый как из душа
Харитонов Саша -
смирная душа
ни жалоб ни стонов -
вознесся Харитонов
разноцветный бисер
выси
голоса
ох горе!
Олежка Григорьев
кем теперь
коробка бабочек
хранима?
видел архангелов
и херувима
здесь и другие -
светятся все -
Гуров
которого сшиб

Сапгир Г. В. Жар-птица // Летящий и спящий: Рассказы в прозе и стихах. М. : Новое литературное обозрение, 1997. С. 274‒281.

54.

своих христиан,
Отмстите за кровь пролитую
Замученных зверски армян!
Отмстите за землю родную,
За множество, множество ран!..
Отмстите за жгучее горе,
Отмстите за девичью честь!
За скорби кровавое море,
За слезы, которых не счесть!
Отмстите, — вы, правые в споре, —
За

Алексеева Е. Зинворам // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 68.

Горе

Связаться с нами