Армянский текст русской поэзии

на него глядели
Существа других планет?
Может, дальних звезд сигналы
Он ловил?
Но вот беда:
Чтоб понять их,
Не хватало
Самой малости тогда —
Величин, ничтожно малых
Пред величьем грозных скал:
Человека не хватало,
Чтоб загадки разгадал! …
В Бюракане ветры дуют,

Николаевская Е. М. Арагац в венце алмазном… // Край света : стихи об Армении : переводы. Ереван : Айастан, 1969. С. 18–19.

До самых сине-золотых высот
Встаёт весна,
встречаясь с юным летом.
И Арарат
над Турцией плывёт,
Льды и снега
горят зелёным

Луговской В. А. Пограничникам Армении / Луговской В.А. // Собрание сочинений в трёх томах. М. : Художественная литература, 1988-1989. Т. 2. С. 217.

друга –
в глазах,
печальных, но гордых,
рыжие тонут горы
древней страны Наири…
в руках –
на ладонях утёсов –
солнцем горят абрикосы,
самые сладкие в мире…
в кудрях
отдыхает ветер –
тот, что волною вертит
бездонного озера Вана…
в стихах
оживают мифы:
римляне,

Широкова-Тамбовцева Е. В. Армянскому другу // Арагаст («Парус»). 2010. Выпуск № 1 (6). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/3-aragast/tambovceva1.htm (дата обращения – 25.03.2023)

дыбится восток.
Он помнит гарь оставленных полей
и чёрный чад прорывов и атак;
и эта память яростней и злей,
чем самый ядовитый зной и мрак.
Повержен Барбаросса – жалкий вождь,
хрипит, грозит косматой бородой…
И волны заливают рот его
кровавою балтийскою

Гацко-Славацкий Р. В. Баграмян // Портал «Стихи.ру». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://stihi.ru/2021/02/18/6451 (дата обращения – 25.03.2023)

мечты и их воплощает,
должен уметь их рушить профессионально,
чтобы конструкция падала от одного щелчка,
как ряд косточек домино,
или самый высокий в мире небоскрёб
в киноленте.
Делать это неприятно,
но иногда бывают моменты, когда
нужно смести с лица земли

В. Г. Месяц. Дредноут Арарат / Месяц В. Г. // Стихи четырнадцатого года. М. : Водолей, 2015. 254 с.

лоно заголя,
Ликует, как при первых родах,
Желто-багровая земля, —
Где Дария и Митридата
Вчера как дым прошла орда,
Где самая глухая дата
Сегодня столь же молода, —
Где в суматохе муравьиной
Глаза детей желто горят,
Где продается в лавке винной

Антокольский П. Г. Древний город // Стихотворения и поэмы. Л.О. изд-ва «Советский писатель», 1982. С. 126–127.

не иссушат землю суховеи!
Лоза и колос, прославляйте труд;
и мастер-ювелир пусть вдохновенно
творит поэзии волнующую суть,
почувствовав то самое мгновенье,
как небо с бирюзой, сливаясь, оживут.

Орлов В. Б. Две любви // Меценат и мир. №49‒52. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mecenat-and-world.ru/49-52/orlov1.htm (дата обращения 09.12.2023).

в его лампадах держит вечный Свет
отец армян – седой Католикос.
В его стенах таятся сотни книг,
реликвии, заветные гробы,
но самое бесценное из них –
пронзившее Христа Копьё Судьбы!
Сплетённый из мистических лозин
хранит его святой Эчмиадзин…

Гацко-Славацкий Р. В. Эчмиадзин // Портал «Стихи.ру». [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://stihi.ru/2021/02/18/6451 (дата обращения – 25.03.2023)

ничего
Ты Сотворивший! - ее изумрудные нити.
Черное — скоро не станет его! -
Сасанидов солнце стоит в зените.
Знает об этом на самом дне Вардапет
каменной казнелюбивой котомки:
царь выпускает вепря на белый свет
из сердцевины сердца, печени, селезенки.
Лавр объедает, утробой

Калашников C. Б.. Γρηγορέω

10.

вдруг
А всегда и везде, где тоски не дано превозмочь,
Паруса, паруса, поднимают под вещий дудук,
Корабли Хайастана, идущие в самую ночь.

Григоров А.. Я изгнанник кошерной страны до скончания дат

11.

звучать один,
Как песен первенец единородный.
Есть звук иной: рожденный алой тьмой,
Питомец лона первозданной ночи,
Но сумрачней, мрачней ее самой,
Тревожный звук, таинственный, пророчий.
Он мечется и бьется над землей,
Он вечно ищет, с кем соединиться,
К кому прильнуть

Городецкий Сергей Митрофанович. Я и ты

12.

На склоне Арарата, ‒
Сок солнца и земли
Слил воедино в гроздь
И в стужу укрывал…
Да будут вечно святы
И самый первый хмель,
И самый первый гость.
И самый первый пир
На склоне Арарата!

Николаевская Е. М. Как свет схватился с мглой… // Край света : стихи об Армении : переводы. Ереван : Айастан, 1969. С. 10.

13.

солнца и земли
Слил воедино в гроздь
И в стужу укрывал…
Да будут вечно святы
И самый первый хмель,
И самый первый гость.
И самый первый пир
На склоне Арарата!

14.

воедино в гроздь
И в стужу укрывал…
Да будут вечно святы
И самый первый хмель,
И самый первый гость.
И самый первый пир
На склоне Арарата!

15.

сердце до рассвета не уснет.
Баю-бай! я боюсь! Боже мой!
Где отец? не пришел! мы одни!
Баю-бай! не узнать ли самой?
Ай, стучат!.. Тише! спи! спи! усни!..
Баю-бай, баю-бай! Ах! Оган!!!
Жив, мой бедный? для чего мы здесь дрожим?
Баю-бай,

Кулебякин А. П. Колыбельная песня // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 87‒88.

16.

ручки и мою
Мучительницу – керосинку,
И всё о юности пою,
Пою и плачу под сурдинку.
А копоть, мягко воспарив
Под самый потолок ночлега,
Витает, словно негатив
Когда-то виденного снега.
Не вижу неба и земли,
Не вижу моря и не слышу,

Лиснянская И. Л. Ковчег / И. Л. Лиснянская // Дожди и зеркала. Париж: Ymca-Press, 1983. С. 205–206.

17.

У тех дорог не сходятся ль
Хранители границ?
Они ступают бережно,
Чтобы сберечь подошвы
Легко идя по бережку,
Как шорох самый дошлый.
Где пахнет гостем крепким
Иль контрабандным шагом,
Идут по следу цепью,
Скалой и камышами.
Ночь зыбится и стелется,

Тихонов Н. С. Красные на Араксе // Н. С. Тихонов. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. пис., 1981. С.593–598

18.

стариков – у женщины с мужчиной –
Прекраснейшие видел я черты.
Легко Ее назвать Прекрасной Дамой,
Не ошибаясь. Пусть идут года –
Красивой самой, величавой самой
Она пребудет для меня всегда.
А Он? Лицо с изысканной медали,
Сверлящий, нестерпимый взор орла –
И доброта,

Цит. по : Шарапова А. Рого-зинин, он же Владимир Рогов. [Электронный ресурс]. URL: https://stihi.ru/2009/11/16/7558 (дата обращения: 25.11.2022).

19.

женщины с мужчиной –
Прекраснейшие видел я черты.
Легко Ее назвать Прекрасной Дамой,
Не ошибаясь. Пусть идут года –
Красивой самой, величавой самой
Она пребудет для меня всегда.
А Он? Лицо с изысканной медали,
Сверлящий, нестерпимый взор орла –
И доброта, которую едва

20.

священнодействуя.
И хлебопек, впадая в раж
И даже встав на цыпочки,
Спешит раскатывать лаваш,
Его готовя к выпечке.
И в самом деле, как артист,
Над ямою тонировой,
Подбросив, ловит хлебный лист,
Как будто им жонглируя.
Теперь не трать минут на

Матусовский М. Л.Лаваш // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.328–329.

21.

О тебе, о тебе, о тебе
Я тоскую, мое ликованье,
Самой страшной отдамся судьбе,
Только б ты позабыла страданье.
Плачет небо слезами тоски,
Звон дождя по садам пролетает.
С яблонь

Городецкий Сергей Митрофанович. Любимой («О тебе, о тебе, о тебе…»)*. 1919

22.

пылающем жерле топира,
Где долго не стынет зола.
И в той, что звалась его мамой,
Сидящей достойно и прямо
У самого края стола.
В портретах мужских или женских
Соседей его деревенских,
Глядящих со стен без конца.
В руках их всегда

Матусовский М. Л.Минас // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.322–323.

23.

завернутым в хлебной лепешке,
В новые странствия ты провожаешь меня.
Окна открыты. Легки облака на рассвете.
Горные реки прозрачны до самого дна.
И на губах твоих в память о прожитом лете
Долго останется привкус сухого вина.

Матусовский М. Л.Муза, воспой суету ереванских базаров // М. Л. Матусовский. Это было недавно. Это было давно. М.: Худ. лит., 1970. С.100.

24.

Рывок дороги под мотором
Незванно мне напоминал
Тебя в тот год, меня в ту пору.
И голова кружилась вдруг
На самом безопасном месте,
И в горле бился сердца стук,
Как будто мы не врозь, а вместе.

Снегова И. А.. Не раз менялось все с тех пор…

25.

мед,
дразня обонянье гостей, —
ароматней цветов, прозрачней слезы,
ячменных полей желтей.
В тонкогорлых кувшинах вино молчит,
только лжива его тишина, —
самый длинный язык — это женский язык,
но длиннее язык вина.
А на плоских крышах, как на плотах,
по деревне стоял

Шестинский О. Н. Песни армянских гор // Избранные произведения в двух томах. Т. 1. Стихотворения 1947‒1973. М. : Художественная литература, 1980. С. 77‒82.

26.

умея искать?
Меня карабахская пери в саду не станет ласкать.
Зачем я мечтал о славе, орлом вонзиться в зенит?
И самый высокий тополь все поле не затенит.
Мои прадеды спали и ели в седле,
чтобы было спокойно на армянской земле;

27.

на границе,
Чтоб разгорались,
множились они.
Огни работ
пылают в Ереване.
В Ленинакане
девушки поют.
В глухой ночи
и в самой ранней рани
Мы охраняем
их достойный труд.
Каналы, фабрики,
земли богатство
И в золотистом свете
города —
Мы всё храним,

Луговской В. А. Пограничникам Армении / Луговской В.А. // Собрание сочинений в трёх томах. М. : Художественная литература, 1988-1989. Т. 2. С. 208.

28.

богатство
И в золотистом свете
города —
Мы всё храним,
и крепнет наше братство
Aрменией
на вечные года.
Звезда вечерняя
над самым Араратом.
Уснули дети,
и летают сны.
Будь стражем мира
и прощупай взглядом
След, камень, ветвь
на рубежах страны.
Мы

29.

Он стоял на отвесном краю островка,
Отраженного синим озерным стеклом,
И простертая в самое небо рука
Мне на миг показалась орлиным крылом.
А когда он с просторами заговорил,
Мне почудился горных каменьев обвал,

Звягинцева В. К.. Портрет поэта

30.

не утих сирен протяжный вой,
Там как бы длится вечное Сегодня.
И чей-то голос, все еще живой,
Зовет, зовет из самой преисподней.
И кажется, легко сойти с ума,
Когда, слепою сдвинутые силой,
Семи-восьмиэтажные дома
Становятся вдруг братскою могилой.
Пока

Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 119–120.

31.

желтые пальцы ко мне.
Хочется пить, но влага течет только в вене моей синей,
Сохнет мое дыхание в легких на самом дне.
Хочется пить… Может быть, высосать вену,
Долго пить свою жизнь из самого же себя?
Желтый отблеск песка ударяет

Габриэлян Н. М. Сны Комитаса / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 89.

32.

сменявшаяся светом, свет, сменяющийся тьмой.
В этом танце было что-то от орлиного полета,
В этом танце было что-то от Армении самой.
Я, наверно, долго буду вспоминать напевы ваши,
От которых и на свадьбе подступает к горлу ком.
Миску свежего мацуна,

Матусовский М. Л.Свадьба в Гарни // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.317–318.

33.

В самых горах, где курбан никогда не байрам
Где постареть успевают одни храбрецы
И абрикосовый снег холодит по дворам,
Старая мама

Амирам Григоров. С. С. Арутюнову

34.

У самого неба, в краю, чей окраинный свет
любовь мою к миру священно венчает и множит,
есть памятник горю – и странный

Чичибабин Б. А. Третий Псалом Армении // В стихах и прозе. 3-е изд., испр. Харьков: Фолио, 2002. С. 309.

35.

стены круглые тандыра,
Где старики пекут лаваш.
Нет, дымно-хлебный запах мира
Забвению ты не предашь.
А вспомнишь ли на самом деле,
В чём первая твоя вина
И что в подсоленной купели –
В слезе Христовой крещена.
Как бабочек крылья распахнутые

Лиснянская И. Л. Триптих анютиных глазок // Персональный сайт Инны Лиснянской. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://lisnyanskaya.poet-premium.ru/poetry/veter_pokoya.html#137 (дата обращения ‒ 26.03.2023)

36.

на мать, девочка на отца, услада сердца его. А лучше по двое – двое мальчиков и две девочки. Еще пусть будет самый маленький, его назовут Давид. Пусть будет дом, и сад, и достаток. Дети ходят в чистом, пусть выучатся. Ничего не

ссылка?

37.

мой!
Светлела уже полоса горизонта.
И если на сердце бывало темно
И в песнях рыдали обиды и беды,
Нам в самых печальных звучало одно:
Торжественное приближенье победы.
Все крепче и крепче незримая нить,
Связавшая живших без фальши и спеси.
До

Звягинцева В. К.. Военные песни. Р. Ованесяну

38.

Сей!
Взрывается рассветная граната,
И всюду цвет, который я искал ‒
Минаса, Параджанова, граната,
И маковых долин, и бурых скал…
Тот самый цвет, который так просили
Глаза ушедших ‒ каждый в свой поход.
Тот самый цвет, который мы в России
Угробили, пустив

Геворкян С. Земля камней / С. Геворкян // Концентрат: стихи. М. : Водолей, 2019. С. 121‒133.

39.

граната,
И маковых долин, и бурых скал…
Тот самый цвет, который так просили
Глаза ушедших ‒ каждый в свой поход.
Тот самый цвет, который мы в России
Угробили, пустив его в расход.
Контрастный Красный и опасный Красный,
Не смогший лучшим воинам

Геворкян С. Земля камней / С. Геворкян // Концентрат: стихи. М. : Водолей, 2019. С. 121‒133.

40.

фруктовый наркоз сухопутной брели Атлантидой…
Не взыщи, Эривань ‒ все поведай, но тайну не выдай ‒
Как живется с тобой той же самой, той чудо-синице.
Не видали ее. Значит ‒ спеть ей на этой странице.
Между слов, между строк шевельнется легчайшая струнка,

Геворкян С. Земля камней / С. Геворкян // Концентрат: стихи. М. : Водолей, 2019. С. 121‒133.

41.

Вадим
Сидур Вадим
давай попьем и поедим
на той войне
разворотило челюсть -
глаза остались
скорбные вдвойне
и после смерти
до самой смерти
ты верил аорте
чугунные
струнные
крики твои
говорят о великой любви
огромный волосатый
сюда сюда Рухин -
всегда в

Сапгир Г. В. Жар-птица // Летящий и спящий: Рассказы в прозе и стихах. М. : Новое литературное обозрение, 1997. С. 274‒281.

Самый

Связаться с нами