Армянский текст русской поэзии

пустынных.
Я ухожу. Я всего лишь прохожий
в сих палестинах.
А под Москвой облетают осины,
прячется Сетунь в подушку тумана.
Боже! Ну, кто тебя спрятал в пустыню,
бедная мама?
Я только гость на этой снежной
земле.
И до исхода дней

Бершин Е. Л. Армения // Дружба народов. 2010. №6. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/druzhba/2010/6/armeniya.html (дата обращения – 26.03.2023)

Бершин Е. Л. Армения // Дружба Народов. №6. 2010. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/druzhba/2010/6/armeniya.html

стало
Перед лицом неложного зерцала
За кровь и смерть истерзанной страны...
Молиться-ль Ей?.. Рыдать ли мне над Нею?..
О, Боже мой! Прострись Рукой Своею
Над бедною... От власти Сатаны,
От Турции спаси Ее, о Боже,
И свет над ней

Саянский К. Армения // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 78–79.

ли мне над Нею?..
О, Боже мой! Прострись Рукой Своею
Над бедною... От власти Сатаны,
От Турции спаси Ее, о Боже,
И свет над ней целительный умножи
И воскреси и раны излечи!
Не допусти во Храме Твоей Воли
Навек погаснуть

Каспием седым,
Под синью минарета!
Теперь лишь дальний гром
Напоминает грохот
На берегу, где ртом
Открытым дышит город.
Теперь там – Боже мой! –
Теперь там – Боже правый!
След нефти за кормой,
А на песке – кровавый.
Теперь там больше нет
Ни родичей,

Лиснянская И. Л. А как он был любим // Одинокий дар. Париж ; Нью-Йорк; М. : Третья волна, 1995. С. 23.

минарета!
Теперь лишь дальний гром
Напоминает грохот
На берегу, где ртом
Открытым дышит город.
Теперь там – Боже мой! –
Теперь там – Боже правый!
След нефти за кормой,
А на песке – кровавый.
Теперь там больше нет
Ни родичей, ни крова, –
А только

Лиснянская И. Л. А как он был любим // Одинокий дар. Париж ; Нью-Йорк; М. : Третья волна, 1995. С. 23.

И ты, господь! познал ее волненье,
И ты пылал, о боже, как и мы.
Создателю постыло всё творенье,
Наскучило небесное моленье, —
Он сочинял любовные псалмы
И громко пел: «Люблю, люблю

А. С. Пушкин. Гавриилиада // Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959‒1962. С. 121‒135.

мирозданье в расцвете,
Все непотребное — изгнано,
Только и есть на свете —
Дети, дети, дети,
Хлеб, виноград, Господь.
Хлеб, виноград, Господь.
Боже, к твоим коленям
Я припадаю с моленьем:
Да оживут убиенные
В этом саду весеннем!
В нашем всеобщем храме
Да

Липкин С. И. Годовщина армянского горя // Избранные стихотворения. М. : Время, 2008. С. 228–229.

не плакать от кручины
У старика?
Его рука
Ласкает деву всякий день:
И что же? —
Скрываются красы как тень.
О боже!..
Он опасается измены.
Его высоки, крепки стены;
Но все любовь
Презрела. Вновь
Румянец на щеках живой
Явился
И перл

Лермонтов М. Ю. Сочинения : в 6 т. М. ; Л. : АН СССР, 1954. Т. 1. Стихотворения. 1828–1831. С. 55‒56.

10.

баю-бай! Тишина:
Даже озеро волною не плеснет.
Баю-бай, баю-бай! ночь темна,
Только сердце до рассвета не уснет.
Баю-бай! я боюсь! Боже мой!
Где отец? не пришел! мы одни!
Баю-бай! не узнать ли самой?
Ай, стучат!.. Тише! спи! спи! усни!..
Баю-бай,

Кулебякин А. П. Колыбельная песня // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 87‒88.

11.

им военные песни.
В Армении в сорок четвертом зимой
Пел «Темную ночь» возвратившийся с фронта
Разведчик-поэт. Как он пел, боже мой!
Светлела уже полоса горизонта.
И если на сердце бывало темно
И в песнях рыдали обиды и беды,
Нам

Звягинцева В. К.. Военные песни. Р. Ованесяну

12.

рапсодия того распада,
когда кромсают без османского ножа -
и умоляют об одном: «Не надо!» -
очами, молча. Слишком горяча
и кареглаза - Боже правый! -
артериальная свеча
армянской памяти для речи златоглавой.
Ржаного воздуха крутой замес.
Моя печаль - голубоглаза.
Вот Пушкин - где же

Калашников C. Б.. Звартноц‒Ереван

Боже

Связаться с нами