1.
двойной пирамиды
уплывает
в глубины ночи.
Тонут призрачной
Атлантидой
облаков
бесконечных клочья.
Пляшет дым
над кострами столетий.
Вьётся росчерк
пера жар-птицы.
Кружит мельницу
жизни ветер
и с надеждой
в Ковчег стучится...
Широкова-Тамбовцева Е. В. Гроза над Звартноцем // Арагаст («Парус»). 2010. Выпуск № 1 (6). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.mecenat-and-world.ru/aragast/6-aragast/tambovceva.htm (дата обращения – 25.03.2023)
2.
Вот певучая дека арфы, где еще не надеты струны.
Вот змея, что, сверкнув на солнце, притаилась под тенью камня.
Вот жар-птица, что к нам слетела со страниц рукописной книги.
Вот монах, на колени вставший и о чем-то просящий бога.
Вот
Матусовский М. Л.Тридцать шесть знаков // М. Л. Матусовский. Стихотворения. Песни. М.: Худ. лит., 1986. С.320.
3.
чудовищная грозовая
собою из себя сияя
воссев на блюде
на Христовом обеде
Жар-птица кличет призывая
усопших мастеров к беседе:
славные мои художники
живые во граде
пьяницы ругатели безбожники
девок запрягатели
враги-приятели
Сапгир Г. В. Жар-птица // Летящий и спящий: Рассказы в прозе и стихах. М. : Новое литературное обозрение, 1997. С. 274‒281.
4.
мудила
из бездонной миски
и не требует закуски -
он думает что это – виски
а Пятницкий
пришел зеленым -
отравился ацетоном
стонет Жар-птица:
дайте!
дайте ему причаститься -
очиститься
ведь тоже - частица
души - огненные перья
собираю вас теперь я)
невзгоды все преодолев
великий
Сапгир Г. В. Жар-птица // Летящий и спящий: Рассказы в прозе и стихах. М. : Новое литературное обозрение, 1997. С. 274‒281.
5.
слишком ярко...
просто в Вечность заглянул
Дерево
вытянулась в зарево
величава
перспектива:
ветви стали временем
время - белым пламенем
всё ярче Жар-птица -
и тысячелица!
и тысячеуста -
живые Уста!
ладони -
долони
от лона
и дола -
до неба
и Бога
и в яви
Сапгир Г. В. Жар-птица // Летящий и спящий: Рассказы в прозе и стихах. М. : Новое литературное обозрение, 1997. С. 274‒281.