1.
проведешь!
Давай свернем на Pushkin-street!
По-русски — вывеска «Аптека».
Да видит Блок, не говорит
почти никто здесь четверть века
на северном моем наречьи -
кремнистый впору алфавит
заучивать нечеловечий.
Трехцветным пламенем горит
полотнище де Лузиньяна.
Лазурная мечеть: здесь чай
когда-то пил О.М. -
Калашников C. Б.. Ереван‒Вагаршапат
2.
часовой.
Прости, старик, — мы пили чай,
Костром утра согревши плечи,
Садов зеленая свеча.
Лукавый тополь, нас уча,
Шумел на смешанном наречьи.
Ступали буйволы, — с запинкой
Кувшин наполнился рекой,
Страна камней, как семьянинка,
Оделась в утренний покой.
Кусты здоровались обычно —
Меж
Тихонов Н. С. Красные на Араксе // Н. С. Тихонов. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. пис., 1981. С.593–598
3.
в стихах.
Ученый Бело, изследователь летописей Армянских, говорит, что весьма желательно, чтобы Армянская История Моисея Хоренскаго переведена была на Европейския наречия, ибо она служит к пояснению многих событий Римской Истории – И мы желаем, чтобы она переведена была вполне на Русской
Глинка С. Н. Две повести в стихах, подчерпнутые из древних армянских летописей. Сочинение Сергея Глинки. М. : типография Лазаревых ин-та Восточных языков, 1831. С. 5‒7.
4.
можем сгинуть без следа.
И где-то повторятся наши встречи,
И эта осень, этот поздний час.
Быть может, ветер на своем наречье
В лорийских рощах пропоет о нас.
И если звук армянских гордых песен
Он занесет в обветренный бурьян,
Припомнят горы,
Звягинцева В. К.. Застольная (Ереванская)