1.
Он весь был копотью наполнен,
Скорее черен был, чем бел...
И ты грехи мои припомнил,
Мне мстил и полночью, и полдней
И вирусом во мне сипел.
В жару мотал меня и бредом
Душил,
и сам давил, как бред...
И вот
Снегова И. А.. Еревану («Как странны наши отношенья…»)
2.
толщу отвеса:
Вырубает ступени, уже до четвертой дошел.
Я приветствовал друга. В поту и в пылище знакомо
Улыбнулся кондитер: — «К полудню закончу ступень.
Остается шестнадцать. По лесенке ближе до дома». –
Лом на солнце блеснул и в горячий вонзился кремень.
Шервинский С. В. Кондитер // Стихи разных лет. М. : Советский писатель, 1984. С. 26.
3.
Это вопль воспаленный граната,
Это черный жар винограда,
Персик розовый, белый чеснок,
Помидоры, перец багряный,
Фиолетовый блеск баклажана,
Исступленного полдня сок.
Кто создал натюрморт этот дикий,
Этих красок разнузданных крики?
Кто на это осмелиться мог?
Нарушая любые законы,
Отвергая
Габриэлян Н. М. Осень в Армении / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 79.
4.
скромный труд поэта,
За все, что в сердце я сберег:
За пыль проселочных дорог,
За тень ореховой листвы
В горячий полдень лета.
Уже за окнами темно,
Ни проблеска заката.
Пять звезд сверкают вдалеке,
Как на армянском коньяке...
Мы дегустируем вино
Матусовский М. Л.Подвалы «Арарата» // М. Л. Матусовский. Это было недавно. Это было давно. М.: Худ. лит., 1970. С.97–98.
5.
розы, и хлопок.
Тешет камни Армении каменотес.
Пусть клевещут в «Свободных Европах», —
Пшат цветет, льется жизни струя через край,
Дышит полдень уверенной силой.
Здесь, — на этой земле, — человеческий рай,
Упоительный, трудный и милый.
Звягинцева В. К.. Пшат цветет
6.
воздух дневных миражей,
эта знойная фата-моргана,
Где по улочкам узким
крадется в полуденный мрак
Остромордая стая
лиловых поджарых собак.
Это полдень души,
нестерпимо горячее лето,
Жгучий свет, вавилонское
столпотворение цвета!
В изобилье чудовищном
чувственно-мощных плодов
Скрыта жажда корней,
вожделенья
Габриэлян Н. М. С белых стен в тишине / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 54.
7.
сладкое мученье
В народной гибели участье,
С тенями скорбными общенье!
Еще я мог пробыть с живыми
При свете солнца в полдень знойный.
Но над садами горелыми
Поднялся лик луны спокойный.
Непобедимее сиянье
И неподвижные руины,
Развалин жуткое зиянье
И свист
Городецкий С. Ван // Стихотворения и поэмы. Л. : Советский писатель, 1974. С. 319.
8.
Вардавар — куда ни глянешь, выжег все июльский жар.
Выйдешь в полдень без папахи, хватит солнечный удар.
Есть один лишь только способ, чтобы стало попрохладней,
Это — встретить всем селеньем добрый праздник
Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 102.
9.
Утром в полдень, в час вечерний
На берегу она Евфрата
Все сидит, сидит и кличет:
Мать, отца, сестер и брата.
Мама! мама!
Саянский К. Забытая // Не убий. Геноцид армян и русская поэзия. 1895–1918 / Сост., ред. и вступ. очерк М.Д. Амирханян. Ереван. Национальная АН Республики Армения, Музей-институт геноцида армян, 1996. С. 79.
10.
Присосавшись к набухшим лучам,
Камни тянут из солнца соки.
Желтый полдень ползет по плечам.
Шум шагов. И обрыв высокий.
В гору, в гору по узкой тропе.
И ягненок с красною
Габриэлян Н. М. Жертвоприношение / Н. М. Габриэлян // Поющее дерево. М. : «Фортуна ЭЛ», 2010. С. 87.