1.
будто что-то
задолжал,
Видный с птичьего полета
Дилижан.
Мчатся горы, мчатся косо
и хитро,
Как бы ставя все вопросы
на ребро.
Где главенствует, как строгий
лейтмотив,
Убегающей дороги
серпантин.
Где глядят со склонов скальных
валуны,
Где и думать вертикально
мы
Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 108–109.
2.
На глыбах размытых потек синеватый.
От выбоин в камне неровныя тени,
И осыпи щебня в разселинах снизу.
Спускаются сверху, как ребра, ступени
И узкой тропинкой ведут по карнизу.
И чахлая зелень, и кустики ивы,
Узорчатый мох на изъеденных плитах,
И
Кулебякин А. П.. Хорхорския пещеры
3.
городке.
Неужели не я буду тебя любить
до скончания века.
Неужели не ко мне
ты будешь идти
по позвонкам и рёбрам своих предков
среди ковыля Иоанна
с армянской лилией в руках
и со сбивчивой речью на обветренных губах…
Мертвецам нет
Е. А Шуваева-Петросян. Саркис. Журнал «Знамя». 2014. №7. С. 111‒112.
4.
возвысит, утвердит,
Благия небеса Григория избрали,
И вечным щастием род Гайка увенчали.
Как мирная заря из мрачных облаков,
Простерли в ребра их свой радостный покров,
Восходит при вратах востока поглащенна,
И взором спутника повсюду осененна
Женет отвсюду мрак в стремлении
Митропольский С. Мысли об Армении. Сочинение Сергея Митропольского. СПб.,1813.
5.
по валу от города вьется,
Взбираясь на первую складку утеса,
К зубчатой стене по обочинам жмется
И лезет по каменным ребрам откоса.
Взбирается кверху, срывается книзу,
Крутыми ступеньками к пропасти сходит,
Ползет вперегиб по косому карнизу
И лестницей скользкой к
Кулебякин А. П.. Пещера царя Менуаса
6.
подъездом: крутыя ступени.
Большая площадка. Под нею обрывы,
И город с толпой плоскокрыших строений, –
Сады, берега, голубые заливы.
Ступени – как ребра, и дверь – как ворота,
Следы косяков и большого засова.
Пещера – как зал: выбивная работа.
В стене углубление в виде
Кулебякин А. П.. Пещера царя Менуаса
7.
рука.
И вот лежит — большой и кособокий —
Аванского Совета нахака
На камне вождь аванского Совета:
Кровь на зубах и в рёбрах пустота.
И красен клок партийного билета,
Торчащий из прорехи живота.
Встаёт закат, большой и некрасивый.
И вот, пока я
Шуф В. А.. Смерть («Нагорный день. Он жёлт. Скала одета…»). 1933
8.
щепки расколоты двери.
Могильные камни торчат из земли, —
Иные на части разбиты.
Весь двор разворочен в сору и в пыли,
Ребром перевернуты плиты.
А вот с двухсторонним узором одна
Покрыта армянскою вязью.
И клинопись древняя сбоку видна
Забитая пылью и
Кулебякин А. П. Старый Ван // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 49‒52.
9.
свою - на праздничную скатерть.
В Константинополе любовь
уже закончилась, приятель!
Уже заложен Третий Храм,
и вновь беспрецедентны меры.
Выпрастывает Notre Dame
обугленные ребра веры.
Но слово помяни мое -
во мне огонь «Васпуракана»:
Пока в Твоей Земле Копье,
Всегда Сочиться Будет Рана!
Калашников C. Б.. Святой крест
10.
мать,
Средь скарба брошенного стоя,
Они одно смогли понять –
Лишь только Жизнь чего-то стоит.
Вот в угли превращенный дом.
Как ребра, голые стропила.
И я ловлю себя на том,
Что это все со мною было.
Хоть вязь Маштоца нелегка,
Я
Матусовский М.Л. Горечь: книга стихотворений. М.: Сов. пис., 1992. С. 123.
11.
оплывшие слои.
Направо выступ, точно стол.
Вдоль стен уступы, как скамьи.
И выем сводчатый ведет
В широкий каменный проход.
Полсотни ребер — ступеней,
Крутой подъем и поворот.
Большая лестница. За ней
Квадрат разинутых ворот,
И свет лучистый в вышине
Из окон
Кулебякин А. П. Топрак-Кала // Дверь Мехера; Отзвуки Вана : [Стихотворения / Предисл. и примеч. авт. [Эривань] : Армянский коммитет «Верашинутюн», 1916. С. 46‒49.